Вообще, в понимании Эмили день рождения никогда не был таким праздником, из которого нужно устраивать ритуал. Если так подумать, то этот день мало чем отличается от других дней в году. Эмили также отрицала уже ставший притчей во языцех бред о том, что в определённый момент дата дня рождения будет только отягощать, напоминая о скорой смерти. От этого никуда не деться, умирают все, так почему вдруг именно раз в год надо обязательно вспоминать об этом?
В общем, как можно было заметить по рассуждениям ирландки, она в свои двадцать пять так и не смогла заставить себя относиться к этому празднику однозначно. Наверное, как и у всех творческих людей, её желания в день рождения каждый раз менялись. Она оказывалась в самых разных местах, в самой разной компании людей. Получала самые разные подарки, но в конечном итоге всё стало казаться ей похожим. Отсюда и пришло... наверное, некоторое чувство разочарования, потому что как ни раскрашивай этот день, за год он всё равно успеет потускнеть.
Но то был собственный день рождения, к которому рыжая относилась недостаточно ответственно.А сегодня был совсем другой день - особенный, необыкновенный. К нему надо было быть готовой. Сегодня был день рождения у Трейсер. Нет, даже не так. У Лены Окстон. Её любимой Лены Окстон.
Как это обычно и бывает, мысли не дали толком поспать. Эмили поднялась слишком рано, отвергнув помощь будильника. Было время заварить кофе (и удержаться от того, чтобы не подлить туда рома), и, осторожно прихлёбывая его, вернуться в комнату, где они спали, чтобы полюбоваться спящей британкой.
Эми раз за разом ловила себя на мысли, что не может и не хочет называть любимую её позывным. Это было... так обезличенно, что никак не подчёркивало отношение к ней, как к любимому человеку. То есть, Трейсер была героем. Всё ещё была. Но она, пожалуй, принадлежала народу. Это выглядело совсем глупо, потому что слишком напоминало детскую ревность по отношению к какому-нибудь месту или, скажем, качелям на детской площадке, куда приходят качаться и другие дети, но... Но каждый мог сказать "я люблю Трейсер", а вот Лена Окстон... была в её понимании совершенно другой.
Несмотря на то, что Эмили обладала природной чуткостью, она с трудом несла на себе (ну, или в себе, кому как удобнее) тот груз, который давил на британку. И понимала, что не жалуется, потому что ей приятно разделять с ней все её тяготы, страхи и сомнения. Пожалуй, уже с первой встречи в ноябре прошлого года, Эмили увидела в этой девушке куда больше, чем было видно остальным, и речь была не только про отношения. Быть может, любой человек приоткрывает свою дверь, если чувствует духовное родство.
Мысли Эмили уже за месяц до этой даты стали витать возле подарка Лене, и тогда ситуация с заработком казалась ей достаточно забавной. Ну, ирландка полагала, что любому эта ситуация покажется забавной, но она не болтала языком. Всегда неловко узнать, что почти неизвестная дизайнер-фотограф зарабатывает куда больше, чем всемирно известная героиня. В то же время, может это и было правильным - никто не избаловал Трейсер большими деньгами. Быть может, они и были когда-то, но вот о том, куда они делись, Лена умалчивала.
Эмили поставила на столик опустевшую на четверть чашку, и присела на кровать рядом со спящей Леной. Итак, подарок. Вернее даже не столько подарок, сколько удовлетворение собственных эгоистичных мыслей. Раз за разом Эмили возвращалась к тому, что это подарок не столько для Трейсер, сколько для неё самой. В то же самое время она не могла придумать ничего, что можно было бы преподнести этой турбобелочке. Эмили любила что-то делать своими руками, но, пожалуй, заполнять третий альбом портретами британки, которые она разве что не развешивала по квартире, было бы чересчур сильным фанатизмом. Это всегда был такой пунктик, который Эми прятала глубоко в себе, считая, что Лене может быть неприятно такое отношение. Да и фанатизм, простите, был не в одной плоскости с искренними чувствами. Это было что-то... не совсем нормальное, болезненное.
Она пригладила взъерошенные, как обычно, волосы Трейсер и несколько раз потрясла её, заставляя проснуться. В самом деле. время идёт, а она тут сидит и думает о своём.
Эмили много раз читала в книгах про такие дни рождения, когда имениннице ничего не дают сделать, если она выступает частью, необходимой для вручения подарка, но рыжая не повторила этих ошибок. Она дала британке проснуться, умыться, и только когда они сидели на кухне и пили кофе, Эмили, глядя на опустевшую тарелку с тостами, заметила:
- Я думаю, что мой подарок будет несколько отличаться ото всего того, что тебе дарили раньше. Потому что сегодня я хотела бы погулять, но для этого мне надо сделать из тебя... другого человека. По своему вкусу, - это прозвучало настолько коварно, что Эмили потёрла руки в духе какого-нибудь картинного злодея и добавила: Клятвенно обещаю потом вернуть всё как было.
Она не стала подробно расписывать, что и как будет, да и возражения от Лены принимать не собиралась. Всё-таки, сначала нужно было закончить, а уж потом можно было поставить британку перед зеркалом и потребовать справедливой оценки своей работы. А началось всё с окрашивания волос в пепельно-серый цвет. Всё для будущего, кхм, "подарка" Эмили приобрела заранее, поэтому теперь осталось только сделать из Трейсер другого человека. И эта часть была, несомненно, важной, хоть и довольно муторной - как всё творчество в самом начале. Куда более интересно подводить какие-то линии и завершать рисунок, когда готова основная часть, нежели начинать его, подолгу подправляя то тут, то там. Но есть в этом и плюсы - у Лены были короткие волосы, с которыми Эмили, проявляя завидное упорство справилась - прядь за прядью, он корней и до кончиков.
И заранее знала, что желаемого цвета не получится. Но здесь имел место быть сюрприз, поэтому нельзя было заранее заставить Лену покраситься. И ещё было желание сохранить волосы британки в целостности, потому что та обычно не портила их никакой химией. Словом, даже если нужного оттенка не получится, всё равно должно было выйти что-то близкое. Это Эмили называла вполне логичной жертвой, но не в пользу красоты, а, напротив - в пользу здравого смысла. Хотелось, конечно, изменить внешность Лены, но не настолько, чтобы она потом пожинала эти плоды.
Пока именинница была оставлена в ванной, Эмили решила подготовить одежду. По изначальной задумке она и сама должна была определённым образом поменяться, но это был, скорее, запасной план. Рыжая хорошо помнила, что ей, помимо всего прочего, надо будет носить с собой и хроноускоритель Трейсер. Впрочем, ладно, с этим можно будет разобраться чуть позже.
- Так, ладно, теперь самое сложное.
Вообще-то, представляя, как всё это будет смотреться на Лене, рыжая каждый раз считала, что недостаточно подошла к проработке важных мелочей. Почему-то сейчас Лена казалась ей этаким полотном для творчества, хотя подобные мысли каждый раз заставляли Эмили устыдиться. Но в то же время она ничего не могла с собой поделать. Да, да - было и ещё кое-что, но приятный сувенир Эмили решила оставить... скажем, на вечер, когда Лена бы немного пришла в себя и, возможно, захотела бы настоящий подарок, а не такое глумление над своей внешностью.
- Интересно, что после такого она подарит на день рождения мне.
Спустя полчаса Эмили помогла Лене помыть волосы и привела в комнату, чтобы, невзирая на все капризы, самой одеть именинницу.
- Возражения не принимаются. Вы арестованы, полиция Лондона. Задержание ведёт старший офицер Бирн. Поднимите руки, мне нужно проверить, не прячете ли вы наркотики под одеждой.
Может показаться странным, но Эмили нравился этот процесс. Дело было даже не в том, что ненадолго Лена осталась совсем без одежды... Скорее, Эми убеждала себя, что в детстве ей просто не хватило игр в куклы. Но выдохнуть смогла только тогда, когда на британке уже оказалась футболка и леггинсы. Пока было недостаточно брутально, но вот с косухой выше пояса и настолько короткими же шортами вышло хорошо. За счёт ремня с клёпками и ремешков на ноги, которые опоясывали их на манер портупей вышло... в общем-то достаточно интересно. Изначально хотевшая добавить чего-то ещё, Эмили теперь невольно залюбовалась. Пожалуй, "что-то ещё" было бы лишним. Обувь тоже была, но Эмили пока забыла про неё, вспомнив про гоглы, которые она одела на голову Лены, но так, чтобы они пока не закрывали глаза.
Позволив Лене самой обуться, Эмили присела на диван. Вроде как и устала, но при одном только взгляде на Трейсер усталость хотелось засунуть в одно место. Руки сами нашли фотоаппарат - Эмили просто не могла не сделать один снимок прямо сейчас - без нормального освещения, без всего. Просто, чтобы запечатлеть это великолепие.
-Так, погоди-погоди. Прежде чем ты меня убьёшь, нам надо погулять.

Эмили несогласно мотнула головой, когда, наконец, преображение было закончено, и выдалась возможность поговорить, не отвлекаясь. Впрочем, до конца образ закончен всё равно не был - оставался мэйкап. Тем не менее, относительный перерыв позволил рыжей не отвлекаться, потому что желание сделать фотографию никуда не исчезло.
- К розовому понадобилось бы что-то другое, - она даже не попросила Лену попозировать - всё-таки, непрофессиональное фото, да и оставлять его для портфолио она не собиралась. Может быть, когда они вернутся домой с прогулки, она настоит на этом, но, рассуждая здраво, можно было прийти к вполне логичному выводу, что посреди ночи (а Эмили была уверена, что будет уже ночь) им будет не до этого. - Например, свадебное платье, - и, видя замешательство Трейсер, не могла не рассмеяться, - Ха! Ну да, это было бы очень интересно.
Эмили постоянно чувствовала за Лену ответственность. Это было странно, но ощущение она могла сравнить с тем, что бывает, скорее, у матерей, когда те беспокоятся за своих детей. Возможно, британка и правда напоминала ей ребёнка. Она была слишком зависимой от своего устройства, слишком неопределённой в своих взглядах, но вообще-то Эмили была этим довольна. Долгое время подобное чувство никак не желало складываться в её голове. Всё же, Трейсер была героиней мирового масштаба. Мысль о том, что это очередной пример, когда люди рисуют подобные образы слишком обожествлёнными, не сразу пришла в голову рыжей. Она бы так и жила в неведении, но близкое знакомство и следующие за ним отношения показали - всё не так, как было видно на первый взгляд.
Ирландка многого не говорила своей зазнобе, но после того знакомства она больше думала об отношениях, чем говорила вслух. Всё-таки, это было что-то такое, что плохо контролируется сухой теорией. Эмили позволяла отношениям заводить её в самые разные ситуации. Это было что-то в духе природных явлений - яркое, безо всякого стеснения и почти неконтролируемое. Но затем периодически возникающий ураган терял свою силу, оставляя время для вот таких поцелуев и объятий. И если бы надо было привести свой ворох мыслей в порядок и подолгу не рассуждать об этом, будучи в одиночестве, Эмили бы просто сказала, что рада заботиться о девушке, на талии которой сейчас держала руки. Которую тихонько целовала в ответ, словно боясь потерять контроль и отказаться от планов, оставшись в квартире на весь день и занимаясь чем только в голову взбредёт.
- Нет, я сразу же выложу её в своё портфолио, - шутливо поддела ирландка, ущипнув Лену за бок, - Ты же видела мой альбом только с твоими фотографиями. Можешь попробовать поискать хоть одно фото оттуда в интернете. Но я могу сэкономить твоё время и сказать, что ты ничего не найдёшь. Ни одной даже самой приличной фотографии.
Под приличными Эмили, конечно, имела в виду фото, сделанные более-менее профессионально, но понимала, что это прозвучало двояко. Как и всякий человек, любящий снимать, она зачастую даже смущала Лену, делая фотки в самый неподходящий момент. И хотя там не было ничего слишком извращённого (пока не было, поправила себя рыжая), она не могла утверждать, что будет, если когда-нибудь этот альбом попадёт не в те руки.
Эмили пропустила тот момент, когда Трейсер вырвалась из объятий, даже будучи без хроноускорителя. Рыжая разве что успела напомнить о том, что британке надо соответствующим образом накраситься. В то же время, гоглы оставляли за собой право не красить глаза, а только нанести на губы помаду. Эмили решила, что не будет ворчать, если Лена вдруг не угадает с тоном.
- Если бы не я, она бы точно носила чёрт знает что. Ну как так можно?
За всеми этими приготовлениями прошло уже довольно много времени. План рыжей пестрел возможностью опоздать везде и всюду... короче говоря, плана не было. Она бы сходила с Трейсер в несколько мест, которые казались ей интересными, а под конец дня они бы выпили за именинницу.
Но сейчас речь была не об этом, а о том, как собраться за рекордное количество времени. Эмили вдруг подумала, что не хочет одеваться как обычно, чтобы Лена не выглядела слишком вызывающе (нет, она будет выглядеть так в любом случае) на её собственном фоне. Вообще, был один костюм на хэллоуин, который Эмили недавно сделала. Было ещё рано для этого, но... но она решила, что за два месяца успеет придумать что-нибудь другое. Образов, которые могли подойти рыжей при её креативности и умении сочетать одно с другим, было целое множество, поэтому...
Поэтому Эми решила, что пришла пора для очередного перевоплощения. Её, надо признать, утомляла такая подготовка, потому что в этом не было ничего медитативного, как, например. в создании рисунка или фотографии. Там ирландка проявляла потрясающую усидчивость, могла подолгу кружить возле модели с фотоаппаратом, выбирая наиболее удачный ракурс. Могла подолгу рисовать чей-то портрет и даже удалять результат, если ей он не нравился, но тут... Когда речь шла о себе, заядлого упорства Эмили не проявляла, но ей хотелось отлично выглядеть, поэтому в подобные моменты она легко раздражалась, могла начать крушить всё и вся... короче говоря, всем знакомым с ней людям было понятно, что будет происходить, когда Эмили закрывалась в своей комнате или решала очень быстро оказаться подальше от знакомых и не очень людей.
Костюм, кстати, был пиратский. Эмили решила подчеркнуть свою шевелюру достаточно простой одеждой, но при этом выглядеть достаточно скромно. Рыжая одевалась достаточно быстро, чтобы не видеть, что надо подправить в процессе, дабы этот самый процесс не растянулся на несколько часов. Проблема возникла только с корсетом, но после недолгих мучений, Эмили вышла победительницей из этого сложного процесса. Оглядывая себя, она поняла, что не всё так ужасно, и даже не нужно ничего редактировать. Белая блузка с рукавами типа "колокол" была в самый раз, чтобы сохранять сексуальность и при этом не выглядеть шлюхой с сиськами навыкате; приятного сине-сиреневого цвета бриджи, правда, были коротки, но никто этого не видел из-за высоких, чуть ниже колена, сапог. Нельзя было сказать, что Эмили не поработала над этим образом заранее, потому что ремешки на сапогах она, к примеру, сделала сама, с набойками так вообще пришлось запариться - сама не умела, поэтому пришлось отдавать их на время знакомому дизайнеру одежды. Блузку и бриджи она намеренно порвала с одной стороны, затем стягивая прорехи продетыми в отверстия лентами - получилось что-то вроде грубой шнуровки, что подходило под образ. Пояс с ножнами она также надела, но вот от шпаги отказалась - разумеется, это было ненастоящее оружие, но с претензией на реалистичность - весило достаточно, а за коном был пока что сентябрь. Не хэллоуин.
И, наконец, широкополая шляпа. Предусмотрительная Эмили сначала повязала бандану, чтобы после внезапного порыва ветра не лишиться головного убора. Разумеется, можно было простоять так долго, привыкая к тому, что, вообще-то, неудобно. Но...
Но она открыла, наконец, дверь, и тяжело громыхая каблуками, вышла к любимой, которая наверняка уже успела заскучать.
- Я беру тебя на абордаж, Лена, - серьёзно заявила рыжая, но в следующую секунду рассмеялась. День предстоял интересный.
Потратив ещё какое-то время (да сколько ж можно!) на подготовку, они, наконец, вышли на улицу. Лондонская публика была странной. Разумеется, кто-то глазел на них, а кому-то было плевать. Но, пожалуй, уязвлёно и неловко странная парочка себя не чувствовала. А ещё Эмили позаботилась и о том, куда убрать хроноускоритель Лены. Это был небрежно сшитый кожаный мешок, но с удобной наплечной лямкой, который она купила как раз с этой целью. Не нарушать аутентичность образа, и в то же время избавить Лену от возможности быть узнанной. Надо ли говорить, что рыжая понимала важность того, что сейчас таскала в этом мешке? За то время, что они были вместе, рыжая привыкла к этому ощущению, но вообще-то однажды, когда Трейсер ещё не совсем ей доверяла, Эмили так и заявила, что носит с собой её жизнь. И не ошибалась ведь.
Их путь лежал к пристанищу арт-группы, с которой тесно общалась Эмили. Конечно, она была морально готова к тому, что придётся вытерпеть серию фотографий, но всё-таки творческие люди могли здорово скрасить их досуг. Когда их не оказалось на месте, а рыжая получила информацию о том, что участники перекочевали в ближайший паб, она поделилась этой информацией с Трейсер, словно спрашивая её о том, куда та хочет пойти в таком виде. Ирландка одинаково хорошо смотрела на возможность пойти в паб или, например, просто погулять по парку. Ей уже начинало казаться, что они слишком мало времени проводят вдвоём, вдали от других людей. Просто разговаривая и наслаждаясь обществом друг друга.